Вутен — добрый всегда. Бровки домиком, улыбается — любая тургеневская девушка облезет на месте. Ну как стопицоттыщщ детей в возрасте пяти лет. Играет быстро, технично, но зло — никогда. Деньги ему в руки давать нельзя — все раздаст. Мне в нем не хватает артикуляции, даже при очевидном чутье и техническом диапазоне.
Миллер — злой, саркастичный мизантроп и скрытый рэпер. Судя по всему — не любит музыку. Зато очень умеет ее играть. Чотко и резко. Наматывает эту самую музыку на глуховатый фендер как спагетти на алюминиевую вилку. Схватив духовые, преображается в сияющего любителя света и йоркширских терьеров. Начисто меня покорил. Удивительно глубокий музыкант с обманчивой вывеской.
Стенли Кларк — инопланетянин, извлекает звуки мимикой лица. Нехотя использует человеческую речь и вяло соблюдает условности, но как, скажите как ему донести эти картины — «горящие штурмовые корабли на плече Ориона» и дальше по тексту. Он уже свободней и собственного контрабаса и всех этих нот. Я его, конечно, очень люблю, но этого, конечно, недостаточно. Зато я видел, как любят его Миллер и Вутен, замершие, словно дети, во время соло этого удивительного существа.
Звук был плохой. Зал — провинциальный. Небесные дорожки существуют.